Deep Purple, конечно же, шли к фанку более прямым путем. Как и у всех их современников, глубокие блюзовые корни были заметны еще в самых ранних их записях, но в конце концов они затерялись среди витиеватых классических пассажей клавишника Джона Лорда, к которым он стал питать слабость в начале семидесятых. Однако ситуация в корне изменилась, когда в группу пришли сначала Дэвид Ковердейл, потом Гленн Хьюз и, наконец, Томми Болин. Они повели группу в совершено новом направлении, которое, наверно, лучше всего охарактеризовать как фьюжн-рок - смесь фанка, джаза, блюза и рока, в достаточной степени приправленная старыми фирменными перпловскими фишками. Как следствие, "Come Taste The Band", единственная пластинка, которую Deep Purple записали с Болином, стала одним из самых смелых и музыкально авантюрных альбомов группы и единственным, в котором они полностью отказались от проверенной формулы Purple и действительно попытались сделать нечто новое.

Единственными прославленными белыми группами, которые казались совершенно невосприимчивыми к влиянию негритянской музыки, были так называемые прогрессивные команды вроде Yes, Pink Floyd и Genesis. Однако, по иронии судьбы, народ в конце концов решил, что самые популярные их хиты восходят именно к черным корням: в случае Yes это был диско-фанк в сингле "Owner Of A Lonely Heart" (1983), у Питера Гэбриела - старомодный соул в стиле Stax в его мега-хите "Sledgehammer" (1985), и обычный старый добрый фанк - в "Another Brick In The Wall (Part 2)" (1979), единственном хите Pink Floyd, покорившем вершину чарта.

И даже кантри-рокеры вроде The Eagles умудрялись удачно вплетать черное звучание в свои ну совершенно белые миксы: послушайте басовую партию в "One Of These Nights" - такую массивную, маслянистую и фанковую, что ее вполне бы мог сыграть талантливый Бутси Коллинс, басист Джеймса Брауна. Что касается "Hotel California", то ее сногсшибательные пронзительные гитары - это, конечно же, чистое рок-золото, а вот припрыгивающий, солнечный ритм - откровенный рэггей, тот самый, который Эрик Клэптон столь любезно представил остальному рок-сообществу в 1975 году в своей удивительной хитовой версии "I Shot The Sheriff' Боба Марли.

Марли в немалой степени вобрал в себя то белое поп-звучание, на котором он вырос, слушая радио Ямайки (там транслировался американский Тор 40), благодаря чему хардкоровый горьковатый регги, который исповедовала его команда, становился более аппетитным. Но, хотя он и остался навсегда самой популярной после Хендрикса черной рок-звездой, воздействие его музыки на белых музыкантов распознать гораздо труднее, чем влияние других черных стилей. Причина, вероятно, главным образом, в том, что фанк, соул, блюз и прочие стили были очень популярны среди широких народных масс, в то время как регги, несмотря на огромный успех Боба Марли, так и остался элитарной музыкой, и белая рок-аудитория высмеивала его с тем же пылом, с каким обожали его отдельные слои пресловутых широких масс. В результате лишь одной белой рок-группе удалось в немалой мере сродниться с регги и исполнять его настолько убедительно, что это позволяло им не обращать внимания на предрассудки и достичь как можно более широкой аудитории: The Police. Но даже это получилось скорее случайно, нежели намеренно.

Трио состояло из 28-летнего бывшего школьного учителя из Ньюкасла, а также гитариста, которому было уже за 30 и который успел поиграть в нескольких безнадежных лондонских командах, и 25-летнего американца, бывшего ударника Curved Air. А потому в 1978 году публика восприняла их несерьезно: они скакали по сцене в своих комбинезонах, словно пытаясь убедить весь мир в том, что они действительно панки, а не папаши, переодетые сыновнюю одежду.

Как-то раз на репетиции они неторопливо наигрывали небольшую реггийную вещичку, которую принес Энди Саммерс. Вокалист Стинг добавил к ней несколько пронзительных "йоу-йоу" - так родилась "Roxanne". Их первый сингл "Fall Out" был настоящим панком. Панк этот был никуда не годный, но всё же узнаваемый. А вот "Roxanne" - уже регги. Более того, белый регги. И что, черт возьми, они собирались с этим делать? Ответ нашелся у А&М Records, которые сразу же предложили группе контракт на два сингла, понимая, что второй сингл будет "в том же ключе". Группа принялась за работу, и быстрее, чем вы бы произнесли слово "Ямайка", они уже написали материал для целого альбома, начинавшегося с песни "So Lonely", достойной преемницы "Roxanne". Весь альбом был сделан в их новой стилистике, сочетавшей панк и регги. Остальное, как говорится, - история.

В конечном счете The Police действовали по готовой формуле. До тех пор белые рок-музыканты, озабоченные ассимиляцией черных стилей в своей музыке, работали преимущественно без страховки. Вероятно, тем белым музыкантом, который пошел в середине семидесятых дальше всех, стал бывший гитарист Yardbirds Джефф Бек. "Совершенно сраженный" тем замечательным синтезом звуков, что он услышал в джаз-фанк-роковом "Crosswinds" перкуссиониста Билли Кобэма. Бек решил сделать нечто подобное и записал в 1975 году "Blow By Blow", a через год - "Wired". Оба альбома имели в американских чартах такой большой успех, какой не выпадал на долю Бека со времен расцвета его группы Jeff Beck Group в конце шестидесятых.

Записанный в AIR Studios, в Лондоне. "Blow By Blow" включал в себя затяжные джаз-роковые джемы вроде "Thelonius" (в котором гитарист выражал свое чрезмерно восхищение джазовым гением Телониусом Монком) и "Freeway Jam", который полностью отвечал своему названию. "Wired" продюсировал Джордж Мартин, и здесь Бек пошел еще дальше. Особенно это заметно в треке "Led Boots", где маэстро говорит "прости-прощай" своим хард-роковым корням и направляется по новому, непростому и подчас более захватывающему пути.

Верный своей неугомонной натуре, впоследствии Бек свернул и с него. Однако он не утратил своей привязанности к джаз-року и фьюжну, и в конце семидесятых принял участие в записи нескольких альбомов экстраординарного басиста Стэнли Кларка, чья пластинка "School Days" (1977) остается классикой андеграундного джаз-рока. По правде говоря, когда в 1999 году Бек выпустил "Who Else?", свой первый альбом в девяностых, то старым фанатам он напомнил именно эпоху "Blow By Blow".

А тем временем диско-бум середины и конца семидесятых предоставил авантюрным любителям смешивать стили новое поле деятельности. И дело было не только в визгливых записях Bee Gees. В 1975 году Дэвид Боуи пошел по этому пути, записав альбом "Young Americans", откуда и "Fame", единственный его сингл, который занял в американском чарте первое место. Ненамного отстал от Боуи и Элтон Джон с его "Philadelphia Freedom" (в котором он подражал популярному в то время филадельфийскому звучанию таких тамошних титанов, как Main Ingredient). И даже The Rolling Stones не остались в стороне, выпустив в стиле диско сингл "Miss You" из альбома "Some Girls'" (1978) (в этом альбоме они, помимо прочего, перепели "Just My Imagination" Temptations).

Но если влияние черной музыки на белых рок-музыкантов расширяло музыкальные границы, то диско было лишь причудой, срок годности которой вот-вот должен был истечь - что и обнаружили Queen, записав в 1981 году сингл "Body Language". Действие клипа на эту песню происходит в турецких банях. Песня стала хитом, который так долго скрывался в чартах, что разрушил в глазах американцев их репутацию настоящей рок-группы.

По прошествии лет стало ясно, откуда у Queen ноги растут. "Somebody To Love", безрассудно амбициозная попытка Фредди Меркьюри скомбинировать оперный стиль "Bohemian Rhapsody" с госпел-соулом Ареты Франклин, несмотря на всю свою несообразность, имела огромный успех как у фанатов, так и у критиков. A "Another One Bites The Dust" (1980), в которой басист Джон Дикон бессовестно спер у диско-группы Chic басовую партию из их песни "Good Times" (когда басист Chic и соавтор Бернард Эдварде придумывали шикарный оригинальный рифф. Дикон тоже находился в студии), многие годы была одним из самых популярных хитов Queen's, заодно подняв на вершину американского и британского мартов и альбом "The Game". Что ж, казалось бы, чем больше, тем лучше?

Оказывается, нет. Следующий альбом Queen, "Hot Space", включал в себя по меньшей мере одну примечательную вещицу "Under Pressure" - результат спонтанного сотрудничества с Дэвидом Боуи. Однако, справедливости ради следует сказать, что группа не просто лишилась изюминки, а вообще ползала на коленях, пытаясь разыскать ее среди убогого диско из Сан-Франциско. Этому черно-белому эксперименту недоставало фантазии. И лишь "Body Language" оказался настолько притягательным, что стал лучшим треком альбома. Всё остальное было таким фальшивым диско, что даже Вопеу М на фоне этого звучали очень даже многозначительно.

На самом деле, если не считать The Police (и непристойно зрелищного кавера на старый хит Supremes "You Can't Hurry Love", который Фил Коллинз спел на "Top Of The Pops"), ранние восьмидесятые оказались неподходящим временем для черно-белой музыки. В плане белых исполнителей. Были, конечно, Thin Lizzy, возглавляемые ирландским мулатом Филом Линоттом. Но, за исключением их раннего фанкового опыта "Night Life" (1975), который оказался настолько неудачным, что лейбл Lizzy едва с ними не порвал, гораздо сильнее в их творчестве ощущалось влияние кельтских корней. Или "блюзов гаэльского негра", как однажды, смеясь, сказал мне Линотт.

Зато такие молодые и популярные черные музыканты, как Grandmaster Flash и Run-DMC, стали обрабатывать белую музыку (в случае Flash это был Kraftwerk, в случае Run-DMC - Aerosmith), как никто доселе. И получили в результате совершенно новый, противоречивый гибрид, который назвали рэпом. У рэпа были и есть свои критики - они говорят, что это нельзя назвать пением и что мелодии берутся чужие, хотя и немного переделанные. Что ж, всё верно, однако не в этом суть. В 1985 году Run-DMC оттащили Aerosmith от края могилы, которую те сами себе вырыли, пригласив их поучаствовать в записи новой версии "Walk This Way" (и даже в клипе), и с этого момента взаимообмен между рэпом и роком стал прибыльным. Несмотря на то. что. как и в случае с регги, поклонников у репа было столько же. сколько и тех, кто его терпеть не мог, вдруг стало ясно, что и у черной, и у белой музыки снова есть что дать друг другу. Хотя зачастую этот обмен бывал очень шумным. Скажите спасибо The Beastie Boys, Faith No More, Anthrax и, самое главное, The Red Hot Chili Peppers.

Рэп так завладел воображением музыкантов, что в конце концов трансформировал рок-музыку девяностых в то, что ныне известно как nu-металл - иными словами, агрессивный хип-хоповый стиль, сочетающий в себе и рэп, и риффы. RHCP, возглавляемые Энтони Кидисом и басистом Фли, похожим на актера Харпо Маркса, привнесли фанк в смесь рока и репа еще в 1985 году. Что и демонстрирует их второй альбом "Funky Stylee". спродюсированный единственным и неповторимым Джорджем Клинтоном. Ныне RHCP умудряются сочетать элементы фанка, рока, рэпа, попа, джаза и обычных старомодных рок-ритмов, получая столь красочный звук, что его уже невозможно разложить на черный и белый. Это звук будущего. И он теперь везде - от пост-модернового, гламурного "Funk Soul Brother" Фэтбой Слима до Паффа Дэдди, убеждающего Джимми Пейджа "вдарить" "Kashmir".

В середине восьмидесятых на радость всем тем рок-фанам, кто так и не привык к рэпу, явился жутко талантливый, хотя, может быть, и не уникальный Принц, который вновь переворошил всё то, что имелось в наличии, и выдал нам черный рок (обойдемся этим термином за неимением лучшего), не звучавший с тех пор, как Хендрикс сжег свой последний Стратокастер. И впрямь, впервые слушая альбом Принца "Purple Rain" (1984), казалось, будто это Джими присоединился к Sly & The Family Stone, наглотался кислоты вместе с Beatles и начал петь, играть и вытворять что попало. Принц Роджерс Нельсон родился в 1958 году. Ему было всего 25, когда он записывал "Purple Rain", а затем писал сценарий и снимался в фильме с одноименным названием. Когда этот фильм вышел, я ходил на него четыре раза, а потом купил видеокассету и посмотрел его еще с десяток раз. Почему? Потому что это был настоящий рок, ребята, в то время как балом правили группы вроде Judas Priest. Не так уж плохо, однако в хэви-металле восьмидесятых не было души, не было черноты. Принц со товарищи были не менее изобретательны, но они обращались к более ранней эпохе, когда рок еще был сексуальным и фанковым, когда в нем, помимо кожаных штанов, был еще и смысл.

Появление Принца в конце восьмидесятых открыло дорогу це­лому поколению музыкантов, скрещивающих черную и белую му­зыку. Наиболее запоминающимся среди них были, вероятно, Dan Reed Network, взявшие за основу непосредственно "Purple Rain" Принца. Уроженец Орегона, 21-летний Дэн Рид основал The Network в 1984 году - как раз в год выхода "Purple Rain" -вместе с ударником Дэном Предом. Они были приятелями еще со времен колледжа, оба любили музыку Van Halen, Теда Ньюджента, Rush и Принца. Вскоре к ним присоединились гитарист Брайан Джеймс, обожавший Майлза Дэвиса, и любитель ритм-энд-блюза басист Мел Брэннон - в таком составе группа заклю­чила контракт с рекорд-лейблом.

Они выпустили альбом и отправились в турне. Но не вызвали особого интереса, пока не выпустили в 1989 году свой второй альбом "Slam". Спродюсированный Ридом и Найлом Роджерсом из Chic, он включал в себя такие блестящие образчики черного рока, как "Tiger In A Dress", изысканный гимн расовой терпимос­ти "Rainbow Child" и шипучий, фанковый заглавный трек. Внезап­но The Dan Reed Network стали одной из самых обсуждаемых и обожаемых групп в мире. Нацелившись на "мировое господ­ство", они выпустили следующий альбом, "The Heat" (1991). Но название альбома оказалось обманчивым. Рецензии были раз­нородными, продавался он плохо. От этого поражения группа так и не оправилась. Выпущенный в 1993 году "Best Of" ознамено­вал ее конец. Рид, который предположительно несколько лет подготавливал камбэк, но так в этом и не преуспел, сейчас вла­деет клубом в Портленде. Раньше этот клуб назывался "Key Largo", и именно там нередко выступали начинающие Network. Рид переименовал его в "Ohm".

Конечно же, конец восьмидесятых подарил нам и King's X, чей басист и вокалист Дуг Пинник вспомнил о своих черных корнях в превосходной, задушевной балладе "Goldilox" из замечательно­го альбома "Out Of The Silent Planet", равно как и в угрожающе фанковой. стремительной и мощной "Visions" а-ля Хендрикс. Несомненно, очень немногие команды того времени могли состя­заться с King's X в задушевности вокала и замысловатости рит­мов. Но только с появлением Living Colour и их потрясающего де­бюта "Vivid" по предубеждениям белой рок-аудитории вновь на­несен был серьезный удар. И тот факт, что Living Colour это удалось и что и альбом, и сопровожда­ющий сингл "Cult Of Personality" по­пали на вершины чартов, говорит, на мой взгляд, о нашем восприя­тии. Иными словами, за исключе­нием тупоголового меньшинства, людям всё равно, какого цвета их музыка, главное, чтобы она была интересна. Черный и белый - это всего лишь два цвета, просто нуж­но уметь сочетать их так, чтобы ис­пользовать как можно больше от­тенков. А еще лучше - сидеть и слу­шать, учиться у этой музыки и кай­фовать под нее. Попробуйте как-нибудь на досуге.

Виниловые пластинки "На главную"