КОГДА David Bowie НАЧИНАЛ РАБОТАТЬ над песнями для «Hunky Dory» в 1970 году, за душой у него — с точки зрения музыкальной индустрии того времени — не было почти ни гроша. Первые три виниловые пластинки Боуи никто не воспринял всерьез, ну а про какие-то ощутимые доходы от продаж и говорить не стоило. Плюс ко всему певца с самого начала карьеры упрекали в желании потакать публике. Даже его единственный хит 1969 года «Space Oddity» был воспринят как попытка заработать, воспевая высадку американских астронавтов на Луну.

В январе 1971 года Дэвид Боуи прибыл в Соединенные Штаты, заключив контракт на трехнедельный промо-тур. Эти гастроли получились на редкость продуктивными: Боуи не просто успешно обкатал новые песни, но и сумел полностыо изменить свое мировоззрение. Так родилась его первая по-настоящему великая запись. «За свое вдохновение я должен быть благодарен Новому Свету: он подарил мне небывалый энтузиазм, — рассказывал Боуи в 1999 году. — Этим энтузиазмом пропитан весь «Hunky Dory».

ЗА ПРОШЕДШИЕ ДЕСЯТЬ ЛЕТ четырехдисковая серия Рода Стюарта «American Songbook» разошлась фантастическим тиражом в девятнадцать миллионов копий. Очередная порция каверов на классику от британского певца под названием «Soulbook» тоже наверняка сделает хорошую кассу, но в случае с новой работой Рода интересно то, что это самый личный его диск за последние годы. «Эти песни сделали меня таким, какой я есть, — говорит Стюарт. — Я не могу дождаться, чтобы снова начать их петь». (Также Стюарт выпускает бокс-сет с разными раритетными записями на виниловых пластинках — некоторые из них были сделаны еще в семидесятых.) На новом диске певец замахнулся на бессмертную классику соула: «Just My Imagination" The Temptations, «My Cherie Amour» Стиви Уандера — сам автор подыгрывает Стюарту на губной гармошке — и «The Tracks Of My Tears» The Miracles. Также артист рекрутировал для дуэтов соул-исполнительниц нового поколения: финалистку «American Idol» Дженнифер Хадсон («Let It Be Me») и Мэри Джей Блайдж («You Make Me Feel Brand New»). «По крайней мере, мы записали несколько быстрых номеров, — говорит певец. — Но с современными девушками главное не переусердствовать, ведь мне приходится делать скидку на свой артрит».

На бесспорный талант Gary Moore всегда бросали тень сомнения в аутентичности. Данные переиздания демонстрируют, что он гитарист страстный и безупречный, вот только судьба всегда отводила ему вторые роли.

Вот вам интригующая головоломка: почему Gary Moore, движимый глубокой любовью к блюзу, прогрессирует в обратном направле­нии — от окрашенного хард-роком «Corridors Of Power», первого в этом обширном собрании из двенадцати пе­реиздаваемых альбомов, до упрямого возвра­щения к корням в ходе всей своей последу­ющей карьеры?

И хотя нельзя сказать наверняка, нуж­ны ли кому-нибудь целых двенадцать альбо­мов Gary Moore, трудно не восхищаться его безукоризненной работой. Ее абсолютная че­стность и страстность делает Мура на голо­ву выше многих его современников.

В УЮТНОМ ПАБЕ FERRYMAN, расположенном недалеко от набережной Лиффи, народу как раз столько, чтобы гитарист U2 Эдж мог, не повышая голоса, рассуждать о политическом кризисе в Европе. «Вот уже почти двадцать лет ситуация остается очень комичной, — говорит музыкант. — Что бы европейские политики ни делали, они похожи на клоунов. Социалистические идеи давно стали прахом, а победивший капитализм поставил Европу, дай весь мир в целом, на грань финансовой катастрофы». Мы сидим в отдельном кабинете; из основного помещения льется тихая народная музыка, и Эдж со своим стаканом «Гиннеса» в руке кажется проповедником, затевающим небольшой пивной путч. С точки зрения завсегдатаев Ferryman и группы немецких туристов, мешающих виски и эль на безопасном от нас расстоянии, гитарист самой удачливой группы мира, наверное, выглядит как обыватель, который напивается после рабочего дня и скоро отправится домой, чтобы уснуть перед телевизором.